2. Третий Рим
Идея нашей обособленности и уникальности пришла из Византии, идея нашей исключительности прямо вытекала их хранимого нами православия и предательства своего начала самой Византией.
Византия усердно сопротивлялась — с одной стороны реставрация язычества, Возрождение — на кресте процвели розы. С другой — истина нового арабского пророка, сублимировавшая и модернизировавшая весь опыт имперского христианства.
Могла бы Византия удержаться? Нет, мы не вправе винить ромеев, они сражались, как львы, и стояли насмерть. Ромеи уделяли большое внимание славянам и настаивали на христианской целостности Руси. И хотя митрополит Киевский был уже в Москве, они не давали христианам Москвы отделиться от Киева, потому как мы были для них важными, как дети.
Священный язык ромеев — κοινὴ — на котором написан Новый завет, за исключением первой книги, был рождением Христа в свет. Второй язык — церковнославянский — развил христианство, это порождение зрелого церковного опыта, это развитие идей, заложенных в Евангелии, кристаллизация ромейского наследия. Кирилл и Мефодий подарили славянам Откровение, и мы его приняли на своём языке.
Но Византия пала, возрождение язычества на Западе приносило больше комфорта, больше жизненной правды, больше мудрости, и Запад, оккупированный варварскими народами, ничем по своей грубости не отличавшихся от славян — готами, тевтонами и лангобардами, начал принимать утончённые черты богатой дохристианской культуры.
Византия растаяла, как воск от лица огня, перетекла в этот мир в надежде сохраниться в Западе, но затем оттекла в Ислам, потому что только там она могла сохраниться. Страх растворения в Западе есть неверие — разве врата ада одолеют церковь?
Русь же столько раз бросалась в эти объятья Запада и не теряла идентичности. Почему? Потому что у нас есть онтологическое основание и кардинальное отличие. Третий Рим видел падение и первого и второго Рима. Если падение "Римов" это естественный процесс, значит, и неправильно нас учили. Нет никакого Господа, и ничто не устоит перед вратами смерти и ада.
Сейчас Кпль — полностью западная структура по духу. Запад очень крут, богат, велик и обольстителен. Красив и могуч, умён и беспощаден. У нас есть не самое лучшее население, не самая богатая страна, но есть это внутреннее онтологическое основание, переданное нам в самом начале. И теперь у нас выбор — либо раствориться, умереть в западных объятиях, либо осознать себя как Третий Рим.
Но если подумать, выбора у нас нет: мы бы с удовольствием растаяли в Западе — посмотрите на украинцев, некоторые из них на всё готовы ради этого. Мол, не получится у Москвы, получится у нас. Но у Москвы не получилось даже после разрушения храма Христа Спасителя. Камни посыпались, но врата ада не разрушили наши основания. До сих пор мы стоим на этой маргинальной стезе и удерживаем мир от того, от чего не знаем сами.
Третий Рим — это не выдумка средневековых политтехнологов. Это судьба.